» » КАЗАЛОСЬ, ЧТО МАМА БУДЕТ ВСЕГДА

КАЗАЛОСЬ, ЧТО МАМА БУДЕТ ВСЕГДА

Из далекого далека смотрит на меня мама. Вот уже два года мы живем без нее. Душа не устает любить и жалеть ее. С ней для нас ушла целая эпоха. Мы — трое ее детей — любили ее, берегли. Не уберегли. 84 года стали для нее пределом.
Наша мама Анна Кузьминична, урожденная Макеева, была учителем от Бога. Стаж 43 года. Работала в Кемерове, потом по семейным обстоятельствам в Кемеровской области в сельской школе. Она из того поколения, на котором держался и тыл, и фронт. Не пришлось ей стоять у станка. Но зато с учениками долгие годы и весной, и летом, и осенью работала на колхозных полях. Я не помню ее в те трудовые годы отдыхающей: то она на уроках в школе, то с учениками в полях. А если дома, то, как заводная: ведь дома работы не переделать. Я, взрослый человек, не могу понять, как ее на все хватало. После школы дома — стопы тетрадей для проверки, маленькие дети, хозяйство: куры, корова — без этого тогда не жили на селе. У мамы руки были, как географическая карта: кровеносные жилочки, даже самые тоненькие, были выпуклыми. Милые мамины руки. Все успевали. Все умели, в том числе и мужскую работу. И еще успела оставить нам рукодельные работы — вышивку и вязание.
Но бывали все-таки минуты, когда мы спокойно могли посидеть с ней. Это когда наступала пора кедровых шишек. Конец лета. Вечер. Тепло. Солнце низко над горизонтом. А над селом — вкуснейший в мире аромат. Так пахнут испеченные или отваренные свежие кедровые, смолистые шишки. В каждом дворе есть отведенная под шишки посудина — ведро или котел. Туда насыпают шишки, сверху кладут траву — мокрицу или пырей. Заливают водой и ставят на огонь. Закипело варево, потомилось, и ведро снимают. Воду сливают, траву выбрасывают. И вот оно, яство! Век бы ничего другого не ела. На шишках нет смолы, она осталась на выброшенной траве. Орешки мягкие, вкусные-превкусные. Мама и мы, ребятишки, как цыплята около нее, сидим на крыльце и щелкаем орехи, говорим о том, о сем, наслаждаемся красотой вечера, душевным расположением друг к другу и ко всему мирозданию.
Казалось, что мама будет всегда. Но не стало ее, и мы, взрослые люди, остановились, ахнули. Милая мама, как же мы теперь без тебя? Твои советы, на которые мы сердились, останавливали нас, заставляли крепко задуматься, осмотреться.
Со смертью мамы что-то треснуло в моей стойкости, в моем оптимизме. Теперь я точно знаю, что наши родители — это вррде заслона между нами и вечностью.
И когда она, как будто чувствуя, что смерть не за горами, просила в письме прощения, я ужаснулась. Я ей написала, что это мы, дети, должны просить у нее прощения за свою бестолковость, невнимание, порою, может, обидное невнимание. И мысль, что я ни одним словом ее не обидела, утешает меня. Это я так считаю. А если вдруг обидела? Спаси, Бог. Неизбалованный материнской лаской А.С. Пушкин писал: «... люди, даже великие, поздно прозревают, понимая, что была для них мать».
Хочу верить, что кто-то прочтет эти строки и найдет самые нужные слова для своих родителей, если еще не поздно. Всего вам доброго!
Евгения МАРТЫНЕНКО.
уникальные шаблоны и модули для dle
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.

комментариев